[В музей]
сборник очерков о патриотах, судьбою связанных с посёлком Любохна Брянской области и её окрестностями. Книга издана в 1997 году
ЕЁ ВЕЛИ НА РАССТРЕЛ
Перелистывая старые альбомы походов школьников по местам боевой славы, я обратил внимание на одну фотографию, под которой стояла короткая подпись: Моисеенкова Евдокия Федоровна — дважды расстрелянная.
Необычная подпись взволновала меня, долго не давала покоя. Что же случилось с этой женщиной, какова её судьба?
Помогли бывшие партизаны, хорошо знавшие Моисеенкову, воевавшие вместе с её мужем. «Евдокия Федоровна жива и здорова, — оказали они, — вот её адрес».
Когда началась война, муж ушёл в партизаны. Он попал в отряд, которым командовал Шадский. В домик по Мало-Свердловской улице к Евдокии Федоровне часто наведывались гости из леса. Они уносили с собой табак, свежий хлеб, чистое бельё. Однажды поздней зимней ночью явился муж — М. Моисеенков и молодой партизан — разведчик И. Муравьев («Очень смелым был этот парень», — вспоминает о нём бывший партизан отряда М. Королев).
Отогревшись, Муравьев отправился выполнять задание. Вдруг в дверь постучали. Не дождавшись, пока откроют, выломали ее — в дом ввалилась большая группа полицаев.
- Попался, партизанская сволочь! — пьяно ругались они, — а ну-ка, покажись, борода.
- Бог с вами, хлопцы, — попыталась удержать Евдокия Федоровна, — негу здесь никого. Михаила давно убили под Дятьковом.
Но полицаи отшвырнули её, начали обыск. Не уберёгся партизан, где-то допустил неосторожность. А может, донёс кто, ведь и такое случалось. Скрутившись в клубок, Михаил Матвеевич лежал в кухонном столе. Полицай А. Медведев выволок хозяйку и ее малолетних детей на снег и приказал бить до тех пор, пока не признается. Евдокия молчала. А когда увидела, как из дома тащили мужа, потеряла сознание.
Вскоре каратели взяли и разведчика Муравьева. Через два дня они нагрянули вновь.
- Собирайся, — грозно выругался полицай И. Кириков. — И щенят своих забирай, — глумился он. — Весь выводок на немецкий хлеб посадим. Поди, свои запасы в лес отправила. Патриотка.
В тёмной холодной комнате, где их посадили с двухлетней дочкой и четырехлетним сыном без тёплой одежды и пищи мать провела сутки. Наконец, дверь распахнулась. —
- Мама, тебя не будет бить дядя, — хныкая, спрашивал Толик. — Нас поведут к папе?
И «повели к папе», туда, откуда не возвращаются.
- Путь был коротким, — рассказывает Евдокия Федоровна. — 300-400 метров Узкая дорожка и ров, занесённый снегом. Фрицы, наверное, торопились
- Быстро, быстро, матка, — торопили они.
- Ноги не слушались, я ничего не соображала. В голове, кажется, застряла одна мысль: неужели не пощадят детей, неужели их убьют, звери? У самого рва оглянулась, и в этот момент... Нет, выстрелов я не услышала, только крик малышки и сына. Помню, куда-то ползу, мне жарко, мокрая, сверху снег. Дочка была мёртвая, а Толик ранен. Он не стонал, не плакал, только просил пить За что же они нас, за что? Что сделали им эти крошки? Закопала трупик дочки в снег, подхватила Толика, и бежать. Куда? Домой нельзя. Где укрыться? Мы совсем раздеты, Толик ранен, в крови.. Набрела на пожарище. Печка. Усадила туда сына и кинулась искать хоть какую-нибудь одежонку. Помогла жительница Любохны Каблукова — то ли Марусей её звали, то ли Матреной. Когда вернулась к печке, Толик мой уже скончался. Он лежал, сжав ручонками задвижку.
Много страданий и горя пришлось испытать. Не успела Евдокия Федоровна прийти в себя, как её снова забрали.
- Мы знаем, — сказал через переводчика немецкий офицер, — что ты врешь, будто твои дети расстреляны. Это ложь Ты спрятала их. За это мы тебя будем наказывать.
Она теперь знала, что означает по-фашистскому наказание: или концлагерь, или расстрел. Ей определили второе. Эго за то, чтобы другим неповадно было укрывать партизан. Но и на этот раз чистая случайность спасла ее от пули. Монсеенкову в числе небольшой группы доставили под деревню Рогинь, где должна была совершиться казнь. Но когда выводили из машины, то полицай М. Фомичёв, до войны хорошо знавший Евдокию Федоровну, дал знак остаться на месте. Остальных быстро загнали в домик и подожгли его.
Вот эти два трагических случая и послужили поводом для того, чтобы школьники записали в свой альбом: дважды расстрелянная.
Дальше судьба Е. Ф. Моисеенковой сложилась так. Угнали в немецкое рабство, отгула её вызволила и вернула на родину Советская армия. Евдокия Федоровна награждена медалью «За боевые заслуги и юбилейной медалью «Двадцать лет победы над Германией».